Князь Никита Дмитриевич Лобанов-Ростовский: Посланник доброй воли14:50 28/02/2012 Светлана Мрочковская-Балашова
 Лобанов-Ростовский Никита Дмитриевич. Родился 6 января 1935 года в Софии. Заместитель Председателя Президиума Международного совета российских соотечественников (МСРС). Почетный доктор Петербургской академии живописи, скульптуры, архитектуры (бывшей Императорской Академии художеств) и академик «Международной информационной академии» при ООН в Женеве. В 1961–1967 начальник международного отделения «Кемикал Банк» (теперь «Морган Чейс Банк») в Нью-Йорке. В 1970–1979 – вице-президент «Уэллс Фарго Банк» в Сан-Франциско. 10 лет был советником в «Де Бирс», консультантом аукционных домов «Кристис» и «Сотбис». Член многих международных общественных организаций и ассоциаций, в том числе Союза благотворителей Музея «Метрополитен» в Нью-Йорке, Международного фонда искусства и просвещения в Вашингтоне, Института современной русской культуры» в Лос-Анджелесе, Ассоциации американских ученых русского происхождения в Нью-Йорке, Координационного совета русскоязычной общины в Объединенном Королевстве, бюро болгарского Фонда Кирилла и Мефодия,комитета «Русского Славянского Искусства» в Москве. Автор нескольких научных работ по театральному искусству, банковскому делу, торговле и двух мемуарных книг. Искусство объединит человечество «Все возможно, где есть добрая воля», провозгласил Николай Рерих. Один из тех, кого народ окрестил Посланником доброй воли. Кто же они такие носители этого звания? Пожалуй, самое точное определение в простодушном ответе участников одного Интернет-форума: «Это который сам пошел», «Его еще не послали, а он добрый и сам пошел». Будто о князе Никите Дмитриевиче Лобанова-Ростовского сказано. Никто его не назначал, а он взял и сам пошел по свету. По доброй воле. Поначалу со своей коллекцией театральной живописи русских художников. Собирал он ее с юношеских лет.
Мало ли подобных восторженных клятв дается в молодости?! Большинство из них так и остается романтическим мечтанием. Ведь жизнь сама все расставляет по своим местам, особенно если пустить ее самотеком. И если за душой ни гроша, а фортуна не балует. Человек начинает безрассудно растрачивать все силы на выживание. А фантазии молодости уже кажутся пустыми бреднями... Юдоль эта обошла князя. Фортуна улыбнулась ему – преподнесла стипендию, учрежденную в Англии анонимным благотворителем для беженцев из Восточной Европы. Она помогла ему продержаться в студенческие годы и не похоронить надежду на осуществление мечты. Не иначе как воздаяние за последние годы лихолетья в Болгарии. Год в тюрьме вместе с родителями за неудачный побег из страны. Недоедание. Дистрофия. По этой причине мальчишку, наконец, выпустили на «свободу». В никуда. Одного, без родителей. Никто из знакомых не хотел приютить арестанта. Пригрела сердобольная няня. В то время судомойка в софийском русском ресторане. Не желая быть нахлебником у своей бедной няни, по утрам с ящиком для щеток и ваксы отправлялся маленький принц на заветное местечко на ул. Царь Иван Шишман – чистить обувь у прохожих. Право же, куда лучше, чем нищим с протянутой рукой «у врат обители святой»... Мать освободили через год – тоже по болезни. Попозже и отца. Из центра Софии их выселили. Воссоединившаяся ненадолго семья поселилась в тогдашнем предместье Софии – Горна баня. Бедствовала – хлебных карточек у «тунеядцев» не было. Поддерживали посылки родственников из Франции. Часть вещей меняли на продукты. «Я стал воровать – клубнику, овощи с окрестных полей. А для обогрева нашей комнатушки темной ночкой залезал в соседские сады, обрубал с деревьев сучья, тайком таскал уголь из станционного склада». Вскоре отец исчез – вышел утром за молоком в лавку и не вернулся. Уже в новые времена, в 1992 г., Лобанов узнал о его судьбе. Из предоставленного ему для ознакомления Обвинительного протокола: отца вновь арестовали за то, что не выполнил условие освобождения его из тюрьмы – доносить на своих соотечественников–белоэмигрантов. 13.10.1948 его расстреляли в Пазарджикском лагере смертников. А саму фабрику смерти после уничтожения всех ее затворников смели с лица земли. Мать ходила по мукам – искала бесследно исчезнувшего мужа. Никита ходил в школу и одновременно, со свойственной ему одержимостью, занимался плаваньем. Внял совету врача – укрепить спортом здоровье. Упорство вознаграждено: 1951 году он стал чемпионом Болгарии среди юношей по плаванию стилем брас на 100 и 200 метров. В его стремлении стать хорошим пловцом было и другое – в тайниках сознания гнездилась мысль, в сути которой он боялся признаваться даже самому себе. И только теперь в своих «Записках коллекционера»* [*Лобанов-Ростовский Н.Д. Воспоминания (записки коллекционера) // Памятники культуры. Новые открытия. 2003 Москва 2004] он решился высказать ее: «Этот успех был для меня подтверждением аксиомы Дейла Карнеги: для того, чтобы преуспеть в этой жизни, нужно выкладываться на 10-15 процентов больше, чем другие. Эта аксиома очень помогла мне, когда я профессионально занялся банковским делом в США. Сам вид спорта я выбрал не случайно. Брасс — единственный стиль, который позволяет видеть, что делается вокруг. Можно было вплавь добраться до соседней Турции и попросить там политического убежища...» Побег из коммунистической Болгарии все же состоялся – пусть и иным, узаконенным, путем. Организацией его занялся живший в Париже дед Никиты Василий Васильевич Вырубов. Пустил в ход свои связи в Кэ д'Орсе. Как раз в ту пору Болгария заказала во Франции два локомотива. Это обстоятельство было использовано для ловкого дипломатического трюка: мы вам паровозы, а вы нам выездные визы для матери и сына Лобановых. Делать нечего – болгарским властям пришлось пойти на обмен… Учеба в Оксфорде. Диплом бакалавра геологии. Магистратура на геологическом факультете Колумбийского университета в Нью-Йорке. Одновременно Лобанов работал ассистентом на факультете да еще подрабатывал переводами. И наконец, через 5 лет после зарока, первая покупка для будущей коллекции – эскизы к балету «Петрушка» Сергея Судейкина. За смешную по нынешним ценам сумму, но весьма значительную для студента – в 25 долларов. Тогда же, в 1958-м, Никита Дмитриевич приобрел эскизы М. Ларионова и Н. Гончаровой всего по два доллара за штуку. В 1962 он женился. Нина Жорж-Пико, его 1-я жена, разделила увлечение мужа. Верно, без его одержимости, той всепоглощающей, почти иррациональной, страсти к собирательству. Что сродни азарту игрока. Нина помогала в поиске эскизов, сборе информации о художниках, подготовке каталогов. И тем самым поддерживала его. Их коллекция постоянно пополнялась. В конце 1965 администрация американского балетного центра Ребекки Харкнесс предложила супругам Лобановым выставить 46 работ из их собрания в зале Харкнесс-Хауса. Вернисаж вызвал большой интерес в среде художественной интеллигенции Америки. В 1967 их собрание насчитывало уже 112 произведений, 105 из них в июне того же года были представлены на выставке русского театрального искусства в Метрополитен-музее. Ее куратором был сам Н.Д. Лобанов. «Она стала одной из главных сенсаций текущего нью-йоркского летнего сезона. Выбор экспонатов на редкость удачен, и посетитель получает яркое представление о замечательных достижениях русского искусства в области оформления балетных, оперных и др. театральных постановок». (газета «Русская мысль», Париж, 3 августа 1967) А именно это и являлось миссией Н.Д. Лобанова – представлять миру богатство русской культуры и искусства. Но была и другая, не менее важная цель. Созревшая на дрожжах credo Николая Рериха. Она стала и его кредо. Сродни экстатическому «Верую» церковной мессы: Искусство объединит человечество... Для всех должны быть открыты врата «священного источника» – искусства... Его Свет озарит бесчисленные сердца новою любовью. [Николай Рерих. Зажигайте сердца. Лист дневника № 65,1938 г.] Первая маленькая победа За минувшие с той поры годы князь Лобанов организовал 26 выставок: в США, Канаде, Европе (Германия, Афины, Брюссель, Лугано – Швейцария, Гронинген – Нидерланды, Роверетто – Италия), Иокогама – Япония. И наконец – на Родине. Вернее, на клочке ее территории, принадлежавшем, увы, США... «В 1984 г., воспользовавшись 50-летним юбилеем установления дипломатических отношений между США и СССР, тогдашний американский посол Артур Хартман устроил выставку части нашего собрания в резиденции «Спасо-Хаус», куда, к моему счастью, пришло много москвичей. Я до сих пор горжусь этим днем. То была маленькая победа».* [* Н.Д. Лобанов-Ростовский. Эпоха. Судьба. Коллекция. М., «Русский путь», 2010, стр..] Кабы знал тогда потомок Рюриковичей, кому он обязан этой маленькой победе! Поддержке посла США (ведь князь был гражданином этой страны)? Счастливому случаю в виде юбилея? Плодам собственного подвижничества? Все это не более как сопутствующие обстоятельства. А главный, скрытый и всемогущий, двигатель событий совсем иной – некая таинственная мистическая сила, воцарившаяся в Спасо-Хаусе с момента возведения его известным промышленником-миллионером Н. А. Второвым. Для скептиков сообщаю: именно здесь проходил бал Сатаны в «Мастере и Маргарите» (подробности мистерии этого дома – в рассказе «Дом с привидением». Спасти русское искусство от забвения и разрушения – так определил свою главную миссию князь. И она, казалось бы, выполнена. Лобановы-Ростовские собрали 1100 произведений 177-и художников русского театрально-декоративного искусства. Разбросанного по всему белу свету, как и сами их создатели. Сбылась его заветная мечта – россияне увидели эти шедевры. Брешь пробита. За выставкой в Посольстве США последовало еще пять – в Москве, Петербурге, Саратове. Осуществилась и главная цель – возвращение театральной коллекции на родину. А Россия никогда и не противилась этому. И была готова приобрести у князя коллекцию. Только не всё собрание – ну, скажем, 200 работ. Всё не потянем – денег нет. Почему же все-таки продажа, а не дарение? Причин такого решения несколько. Среди них и материальная – компенсация за долгие годы аскетической жизни на одну зарплату супругов. Другая целиком уходила на пополнение коллекции. Но и это весьма немаловажное основание не было для Лобановых основополагающим. Главное же Никита Дмитриевич выразил весьма тактично: «Меня часто спрашивают: почему, не имея наследников, я хочу продать, а не подарить коллекцию России? Отвечаю: подобный опыт у меня уже был и, как я заметил, отношение к даренным вещам в музеях довольно-таки прохладное. Совсем не такое, когда за них заплатили». В доказательство привел несколько примеров – отнюдь не «прохладного», а безобразного небрежения к его дарам. Долгие годы ждал князь, когда российские «радетели культуры» поймут: Коллекция неделима, ибо она, прежде всего, – история искусства театральной живописи. Главная ее ценность именно в совокупности всех ведущих направлений русского авангарда конца XIX в. — первой трети XX: от неорусского стиля, символизма и кубофутуризма до конструктивизма и соцреализма.
И, наконец, дождался – нашелся покупатель и деньги: в 2008 г. 810 экземпляров из собрания Лобановых-Ростовских было приобретено Международным Благотворительным Фондом «Константиновский». В июле 2010 Фонд докупил еще 31 работу. Временно – до завершения строительства конгрессно-выставочного центра «Звездный путь» в Стрельне – собрание передано на хранение в Театральный музей Петербурга. Самое подходящее для нее место. Доступное для профессионалов – искусствоведов, студентов художественных училищ. Музей сразу же выставил коллекцию на обозрение публики. Представил в 2010 часть собрания на выставке в Саратов. Чего же лучше? Теперь можно облегченно вздохнуть. Но вот беда – проект строительства конгрессно- выставочного центра заморожен. 29.11.2011 газета «Деловой Петербург» оповестила: «Управделами президента возобновило работу над ним». Однако проблема даже не в сроках его завершения, а в неподходящих условиях для экспонирования графики – рисунков, акварелей, пастели, гуаши. По мнению специалистов, она не может быть предметом бытового – пусть и высокохудожественного – интерьера. Театральная графика света не выносит – ультрафиолет губителен для нее. Через три-четыре года коллекция угаснет. Значит, передать ее на вечное хранение Театральному музею? Но здесь таится другая беда: музей из-за отсутствия современного оборудования не может поддерживать в запасниках необходимую для графики постоянную температуру. Летняя жара 2010-го продемонстрировала это. Князь сокрушается: я уже начинаю жалеть о продаже коллекции России. По контракту со мной Фонд обязался соблюдать условия хранения графики. Но этот пункт контракта не выполняется. Руководству фонда судьба коллекция абсолютно безразлична. Выходит, что я спас ее от забвения, а от разрушения не сумел. Подать на Фонд в суд? – затея бессмысленная! Хотя бы потому, что Константиновский дворец стал президентским. И как таковой – госимуществом. Значит, надо судиться с государством. Нет, увольте! А ведь Библиотека Конгресса США также выразила желание приобрести нашу коллекцию. И не только бы бережно хранила ее, но намеревалась выставить все собрание картин в Интернете. Для всемирного просвещения. Если учесть, что Интернет ныне едва ли не насущнее хлеба, польза моей миссии была бы стократной... Ну, конечно же, все это князь высказал с горечи. Всего лишь сиюминутная меланхолия... Нужна ли России Портретная галерея? Однако что-то часто меланхолия эта стала одолевать нашего героя в последнее время. Взять хотя бы еще одно его начинание – создание в России Портретной галереи. С этой идеей, насколько помню, он носится уже больше 10 лет. Объяснял «философию ее создания» мнением шотландского историка Томаса Карлайля – основателя подобной галереи в Лондоне в 1856 г.: «Любой портрет природой своей как бы превосходит полдюжины «биографий»…я вижу портрет, как горящую свечу, при свете которой нужно читать эти биографии». Присовокуплял и собственную позицию: «Национальная портретная галерея – прекрасная иллюстрация истории и культуры страны через образы ее деятелей». К кому он только не обращался за содействием. От И.А. Антоновой – директора ГМИИ и Н.С. Михалкова как председателя Российского Фонда культуры до представителей Комитета по культуре при Госдуме, сотрудников журнала «Наше наследие» и даже скульптора Зураба Церетели. Все соглашались, одобряли, но воз с места не сдвинулся. Князь пошел по второму кругу – в 2008 году представил свой проект на III Отчетно-выборной конференции Международного совета российских соотечественников, в декабре 2009 года на III Всемирном конгрессе российских соотечественников, бывшему мэру Москвы Лужкову, министру культуры Александру Авдееву. Тот в свою очередь изложил идею премьер-министру Путину на встрече с ним в январе 2010. В том же году Н.Д. сумел побеседовать на эту тему с президентом Медведевым. И вот Н.Д. радостно сообщает: Путин и Медведев поддержали проект Национальной портретной галереи! Обещали приурочить ее открытие к юбилею Отечественной войны 1812 г. и «осветить» в декабре 2012 г. как филиал Исторического музея. С тем же директором – Алексеем Константиновичем Левикиным. А разместить в бывшем музее Ленина... И вдруг загвоздка – князь узнает, что здание это фактически отдано под Музей 1812 года. А Портретной галереи как постоянной экспозиции по-прежнему не будет. Утешают: не стоит отчаиваться – в течение нескольких месяцев в залах Музея 1812 разместится экспозиция национальных портретов. Но в основном – героев Отечественной войны... Ну разве не мудрое решение: и волки сыты и овцы целы! Наказ правительства формально соблюден – народ увидит своих героев. А дальше посмотрим... Чего же тут смотреть – здание надо выделять. Вот Лужков предлагал для этих целей усадьбу Царицыно. Да ведь далеко – кто туда поедет? Князь не согласился и продолжал убеждать: Музей такого значения обязательно должен находиться в центре города, как, к примеру в Лондоне, на площади Св. Мартина рядом со знаменитой Trafalgar Square. Э-э,– скажете вы, – то ведь Лондон! – Ну да, цивилизованный Лондон. Одно из свойств британской цивилизованности – воспитание национального сознания своих граждан сызмальства. Ничего зазорного нет в том, что на сайте Портретной галереи разместили обращение к родителям, сопроводив его убедительной просьбой – при цитировании указывать на ссылку. "Будет ли интересна Национальная портретная галерея детям? Наверняка, если взрослые станут называть им фамилии тех, кто представлен на картинах. Ведь если раньше на уроках истории дети только слышали имена и фамилии героев минувших веков: королей и королев, полководцев, ученых, художников и скульпторов, то теперь эти персоны в восприятии ребенка «обретут лица», станут восприниматься не «страницами истории», а реальными людьми". Вот и решайте, господа хорошие, нужна ли России Портретная галерея? NB: А между тем наши друзья-украинцы, хотя и не всегда могут оплатить поставки газа из России, но для создания Национальной портретной галереи в Киеве (по предложенной им идее Лобанова-Ростовского) нашли средства. В 2008 Украинский музей отвел весь 1-й этаж здания под постоянную экспозицию более ста портретов своих исторических деятелей. А в июле 2009 власти предоставили галерее помещение бывшего музея Ленина. Ну-с, что скажете теперь насчет чрезмерного национального достоинства украинцев?.. Но увы, ликование оказалось преждевренным – по решению нового руководства Украины собрание национальных портретов вновь убрано в запасники.
Эпоха. Судьба. Коллекция Осенью 2010 г. я получила от Никиты Дмитриевича бесценный подарок – его только что изданные в Москве мемуары. Именно к этому жанру можно бы условно отнести повествование. Потому что автор разрушил его привычные каноны, вышел за рамки автобиографических записок и представил панораму эпохальных событий и явлений XX века. Панорама эта – не фон к судьбам их участников, а равноправное с ними действующее лицо. Готовил к переизданию расширенные «Записки коллекционера», а получилась совсем иная книга – энциклопедия человеческих судеб в ракурсе эпохи. Взяла ее в руки и ахнула: – Уф, какая тяжелая! – Орудие защиты – вот ее истинное предназначение! – изрек он со своей обычной «лобановской» иронией. «Неисправимый кокетка», – хмыкнула я. А он как ни в чем не бывало: – Ну да, взвесил, на два кило с четвертью тянет, а ведь я десять штук для софийских друзей привез самолетом. Весь багажный лимит поглотила! Листаю. Издание роскошное, плотная глянцевая бумага, почти 600 страниц, множество иллюстраций – красочных образцов из коллекции и не менее красочной жизни автора. Конечно же, весомая! – не в смысле веса, а содержания. Залпом не поглотишь – не вобрать всей информации. С тех пор и почитываю. И постоянно нахожу новое. Притом что довольно хорошо знаю жизнь автора. Вот, к примеру, рассказ о Кончите. И о том, как предание о ней превратилось в бессменную «Юнону и Авось». Содержание ее все знают. Но как родился сюжет – неведомо. Да мало ли как – раскопал историю в старых журналах, обнаружил документы в архивах дворцовой канцелярии или МИДа... А дело было так. В 1978 г. на приеме в Сан-Франциско у Ольги Карлайл – внучки Леонида Андреева – Никита Дмитриевич познакомился с гостями из советской России – Булатом Окуджавой, Зоей Богуславской и ее мужем Андреем Вознесенским. С последним завязалась оживленная беседа о романтичной истории Николая Петровича Резанова – одного из создателей Русско-американской компании. На двух кораблях «Юнона» и «Авось» он прибыл в Сан-Франциско за провизией для голодающих русских поселенцев Аляски в обмен на привезенные им скобяные товары.
На другой день после приема у Карлайл Нина Лобанова-Ростовская свозила Андрея Вознесенского на могилу Кончиты и ее отца на кладбище ордена доминиканцев при «Миссион Долорес» в Сан-Франциско. Никита Дмитриевич подарил поэту книгу Николая Сергиевского «Гишпанская затея». В ней вся история Резанова – его печальной любви и неудавшейся попытки основать губернию «Новая Россия» на западном побережье Северной Америки. Вознесенский воспел эту Love story сначала в поэме «Авось», затем в либретто рок-оперы «Юнона и Авось» композитора А. Л. Рыбникова, впервые поставленной 1981 г. на сцене московского театра «Ленком» режиссером Марком Захаровым. Хлопоты большие и малые Подвижничество – не только подвиги. Но прежде всего исполненные забот будни миссионера. Скажем, приближается очередной аукцион искусства. Нужно посмотреть его каталог – не сыщется ли что-нибудь важное для России и вместе с тем будет ему по карману. Многое приобрел он на торгах. И многое из этого многого уже подарено им российским музеям. Вместе с И.С. Зильберштейном князь был радетелем создания Музея личных коллекций. В 1987 был открыт как филиал ГМИИ им. А. С. Пушкина. Основой его фонда стала коллекция Зильберштейна из 2300 произведений русского и западного европейского искусства. А лепта князя – 80 эскизов театральной живописи, а также коллекция русского «Революционного фарфора» первой трети XX века – собирала первая жена Нина. В феврале 2008 еще один дар Музею изобразительных искусств – картина Джорджо де Кирико «Меланхолия поэта» и акварель Тео ван Дуйсбурга «Черный зигзаг». В 2005 Н.Д. Лобанов преподнес портрет Саломеи Андрониковой (работы Александра Яковлева) в дар Дому-Музею Марины Цветаевой. Самое подходящее для портрета место. Ведь Андроникова была близкой подругой Марины Цветаевой, говаривавшей ей: «Саломея, мы с вами не блестящие, мы блистательные!». И это верно – Соломея последняя из самых блистательных женщин Серебряного века. История этого дарения попортила князю немало крови. Андроникова – дочь грузинского князя – завещала передать свой портрет на родину, в Тбилиси. Никита Дмитриевич приятельствовал с ней с 1954 г. Посему и взвалил на себя эту миссию. Но в те годы – Андроникова умерла в 1982 г. – ох как нелегко было ее выполнить. Страх «не проколоться» довлел над душами советских чиновников. И обернулся бюрократической отпиской. Интересующихся подробностями этих мытарств отсылаю к книге Н.Д.* [*Эпоха. Судьба. Коллекция. Москва. Русский путь, с.336-338.] Были и дары, может, не столь значительные по художественному достоинству, но восполняющие то, что навечно потеряно – императорские портреты в резиденции российского посла на рю де Гренель в Париже. В 1924 г. были установлены дипломатические отношения Франции с СССР. Первый полпред Л.Б. Красин попросил отставленного посла В.А. Маклакова очистить посольство от «царских реликвий» – трона Александра II, портретов, картин «передвижников» как образцов «буржуазного упаднического искусства» (!) и всех антикварных финтифлюшек. Маклаков не выбросил этот «хлам», а передал полотна и царский трон в Русский дом престарелых в Сент-Женевьев-де-Буа. В новые времена российское посольство как законный владелец этих вещей попробовало вернуть их* [*В 1864 г. Александр II передал свой собственный особняк в Париже под резиденцию российского посольства, предусмотрительно распорядившись сделать в посольской кадастровой книге запись: «Собственность России». Таковым здание остается и по сей день вместе со всем находящимся в нем имуществом.] Мирные переговоры с администрацией дома не увенчались успехом. Также и через суд. В июне 2007 на лондонском аукционе «Сотбис» князь приобрел портрет Александра II. Тут же сообщил тогдашнему послу в Париже А.А. Авдееву о своем намерении преподнести его в дар российскому посольству. Попросил лишь об одном: "Я бы хотел получить от Вас заверение в том, что переданный мною портрет Александра II навсегда останется в стенах Посольства». А на церемонии его вручения позволил себе выразить мысль, долгие годы скребущую сердцу: «Нынешняя власть в России дала возможность вернуться домой таким корифеям русской культуры и науки как Сахаров, Любимов и многие другие. Но при этом власть так и не извинилась перед ними публично за свои прегрешения. К сожалению... Зато я, Никита Лобанов, от лица очень многих русских людей, прошу сегодня у Вашего Императорского Величества прощения за несправедливость. И возвращаю Вас на Ваше законное место».
Церемония вручения портрета 8 октября 2007 г. Слева направо: посол Александр Алексеевич Авдеев с супругой Галиной и Н.Д. Лобанов с супругой Джун. В каталоге аукциона портрет значился работой неизвестного художника. Позже его условно датировали 1868 г., а автором (предполагаемым) назвали Ю.А. Ковако, известного также портретом Николая II в мундире Гродненского гусарского полка.* [*А.И. Спиридович. Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 гг. Книга 3, стр.61. — Нью-Йорк: Всеславянское Издательство, 1962.] Но несомненно лишь одно – этот образ Императора Александра II воспроизводился несколькими художниками в разные годы. Причем, не только в портретах маслом (Крюгер в 1840, Ботман в 1856, Лавров в 1868 ), но и в графике (как, к примеру, на гравюре академика Л. Серякова, 1867 г). Менялся мундир, ордена на нем, но ракурс, выражение лица, взгляда оставались теми же. В сущности, все эти изображения ничто иное, как реплики портрета немецкого худ. Франца Крюгера – первосоздателя образа. Впрочем, судите сами:
В 2009 г. зал резиденции посольства в Париже, носящий имя императора Александра III, пополнился еще одним императорским портретом – Александра III, новым даром Н.Д. Лобанова. Приобрел он его в марте 2009 на аукционе «Стокхолмсаукционсверка».
К меценатству Никиты Дмитриевича в Русском посольстве в Париже привыкли и часто обращаются к нему с просьбами – похлопотать, помочь средствами, приобрести... Ну вот, скажем, «два чудесных кресла, которые раньше стояли на Гренель в Посольстве Российской империи. По стилю они как две капли воды похожи на царский трон,который был там же...Вот бы их вернуть на их законное место!» И князь тут же обращается к знакомым соотечественникам, предлагая всем вместе «скинуться» и купить эти кресла, что были выставлены 21 ноября 2011 на аукционе в Гренобле... А забот не убавляется... Упорный труд над новым, дополненным, и расширенным изданием англоязычного двухтомника о коллекции «Художники русского театра». Надеется, что первый том выйдет в конце 2012 г. с 260 иллюстрациями, а второй том (1100 иллюстраций) в середине 2013 г.
Обложка готовящейся к английскому изданию книги «Собрание Никиты и Нины Лобановых-Ростовских «Художники русского театра. 1880–1930». Ежедневный поток писем по электронной почте. Пишут все кому не лень со всех концов света – посоветоваться, поделиться мыслями о том о сём, о «злободневном» и «миллионе терзаний». И князь с «вежливостью королей» немедля отвечает на любое послание. В последнее время Никита Дмитриевич озабочен – не коснется ли проект нового мэра Москвы «О благоустройстве московских парков» его детища – Музея князей Лобановых-Ростовских в «Городе мастеров» в Филевском парке. Сколько сил, труда и собственных средств вложено на воссоздание этого образца «дворянского гнезда»! На всякий случай даже «аварийный выход» обдумывает – перенос Музея в Ростов Великий. Один из городов, откуда «есть пошла русская земля» и славный род князей Ростовских...
Фасад Музея семьи Лобановых-Ростовских, снискавшего большую популярность у москвичей Эти черные мысли отнюдь небезосновательны. После множества обращений в мэрию Москвы о дальнейшей судьбе Дома-музея князь, наконец, в декабре 2011 г получил весьма «учтивый» ответ из Отдела культуры Правительства Москвы, за подписью сотрудницы Е.Б. Струшковой: «Полагаем целесообразным, уважаемый Никита Дмитриевич, рекомендовать Вам вывезти экспонаты и личное имущество из помещения дома-музея...». Основания? Да, они по-бюрократически подробно изложены в ответе. Суть их в том, что руководство парка «Фили» расторгло инвестиционный контракт с ООО «ИНТЭС», ведущим строительство «двух объектов «Города мастеров». Из-за всевозможного рода нарушений техническим заказчиком условий договора. И «начало судебную процедуру». Но спрашивается, причем здесь князь Н.Д. Лобанов? И не является ли подобное отношение к основателю музея и его благому делу еще одним примером нашего российского небрежения к своим подвижникам?
Пассионарий Власти не привечают, что должно быть и нормально для властей. Но люди восторгаются его деяниями. Недавно Н.Д. получил письмо от незнакомого ему писателя: «Таких людей, как Вы, Лев Гумилёв называл пассионариями. Они создали Россию с южных гор до северных морей, создали её уникальную государственность. Вы истинный пассионарий. Это удивительно в наше время, после стольких лет жизни на износ». Сказаны эти слова по поводу новой идеи – созданию Памятника Примирения России. За воплощение ее с пылом пассионария борется Н.Д. Лобанов. Новая она относительно – впервые была оглашена 3 декабря 2009 г. на Третьем конгрессе соотечественников. Конгресс одобрил ее и принял ее к действию. Но двигатель ее – наш подвижник со товарищи из Секретариата Международного совета российских соотечественников: встречи, переговоры, письменные обращения к Медведеву, Путину, Патриарху Кириллу. «Одним из основных условий гражданского единства Русского мира и его символом должен стать Памятник Примирения России. Он должен быть сооружен на средства, собранные всем миром, всем народом, по доброй воле российских граждан и зарубежных соотечественников. Подписание в мае 2007 года акта о каноническом единение Русской Православной Церкви и Русской Зарубежной Церкви дало новый импульс Русскому миру, так пусть Памятник – символ гражданского согласия и поставит своего рода точку в историю разделения народа, вне зависимости от политических взглядов». Идея великолепная, всем нравится, но желанный всемирный клич все еще не брошен. Среди всей этой неопределенности вдруг – одой радости! – прозвучал столь неожиданный и вместе с тем долгожданный акт России: в мае 2012 провести в Москве международную конференцию «Соотечественники – потомки великих россиян». Посольство России во Франции прислало князю сообщение: Ваша кандидатура предложена Координационным советом соотечественников Франции в качестве участника предстоящей конференции, которая будет также приурочена к празднованию 200-летия победы в Отечественной войне 1812 года. Мы просили бы Вас предоставить Посольству России во Франции информацию об исторических корнях Вашей семьи, особенно тех, которые относятся к периоду Отечественной войны 1812 года. И до этого дожили! – радостно воскликнул Никита Дмитриевич. Следует ли и нам вместе с ним воспринимать это событие как предвестник грядущих перемен? Да, пожалуй, если сбудутся слова Чюрлёниса: «Там, где ценят своих героев, творцов и тружеников, там возможно и светлое будущее». Постскриптум: Неделю назад я получила от нашего неугомонного подвижника сообщение о новой инициативе группы соотечественников во главе с ним самим и живущим в Париже князем Александром Трубецким – предложении правительству России о сооружении в Москве памятника воинам, павшим в годы Первой мировой войны. В связи с приближающимся столетием со дня ее начала. С обоснованием этой идеи, конкретными предложениями о ее реализации и даже возможным местом воздвижения памятника – Поклонной горе. И готовностью через Координационный и Международный советы российских соотечественников обратиться к соотечественникам русской диаспоры с призывом о пожертвовании средств на сооружение этого памятника. Ипостасии жизни князя Н.Д. Лобанова-Ростовского в иллюстрациях, Лондон - PDF-версия
Дата: 03.04.2008 12:49 Copyright © Музей портрета «Национальная портретная галерея». Museum portrait "National Portrait Gallery" Все права защищены. | |||||||||||||
Впервые он увидел это чудо в январе 1954 г. в Лондоне. Восемнадцатилетний. Никита только что приехал в Англию поступать в Оксфордский университет. Поселился у своей крестной Кати Ридлей, жившей в Оксфорде, и стал готовиться к вступительным экзаменам. Однажды крестная взяла его с собой в Лондон на выставку «Сезоны русского балета» Сергея Дягилева. Увидел волшебство представленных там эскизов к декорациям и костюмам и обомлел. И тут же поклялся себе: «Когда-нибудь – я верю! – и у меня будет такое же собрание!»
На причале среди встречающих гостей была и дочь коменданта порта 15-летняя Кончита Аргуэльо. Взгляды камергера двора Его Величества и юной девушки скрестились. И, как бывает в сказке, влюбились они друг в друга насмерть. Что произошло дальше, вы знаете...
Отреставрировал потускневшее изображение и послал на рю де Гренель как возмещенияе того, что некогда находилось там. «Монограмма этого российского императора по сей день украшает залы Резиденции во Франции, – написал ему в благодарственном письме нынешний посол Орлов А.К. – Заверяю Вас, этот портрет навсегда останется в стенах Посольства и займет там достойное его исторической и художественной ценности место. Под ним будет помещена табличка с надписью «Портрет государя Александра III. Дар Никиты Дмитриевича Лобанова-Ростовского для постоянного хранения в Посольстве России во Франции»
